Постановки пьесы «Ревизор» в 19 веке
К постановке пьеса была допущена далеко не сразу. Василию Андреевичу Жуковскому лично пришлось убеждать императора Николая I в благонадёжности комедии.
Премьера пьесы в первой редакции состоялась в 1836 году в Александрийском театре в Санкт-Петербурге. Премьера собрала полный зал.
Ярко горели огни в огромных люстрах, в ложах сияли ордена и бриллианты, на галерке шумела молодежь — студенты, молодые чиновники, художники. В императорской ложе расположились царь и наследник престола. Незаметно пробрался на свое место и взволнованный автор.
Спектакль прошел успешно. Император лично поблагодарил актеров.
Существует версия, что Николай I сказал после просмотра: «Ну, и пьеска!
Всем досталось, а мне — больше всех». Так как государю пьеса понравилась, то комедию допустили к дальнейшим постановкам.
Но Гоголя все это не радовало: расстроенный недостатками актерской
игры, недоработками собственного текста и реакцией публики, смеявшейся, как ему казалось, вовсе не над тем, над чем следовало, он бежал из театра.
Тягостные впечатления усугубились появившимися в печати отдельными критическими отзывами, которые Гоголь воспринял как откровенную травлю. «Все против меня, — жаловался он Щепкину. — Чиновники пожилые и почтенные кричат, что для меня нет ничего святого...
Полицейские против меня, купцы против меня, литераторы против меня». Гоголь был разочарован постановкой: актёры не поняли сатирической направленности комедии или побоялись играть так, как требовалось; спектакль получился примитивно-комическим. Главная причина недовольства Гоголя заключалась даже не в фарсовом характере спектакля, а в том, что при карикатурной манере игры сидящие в зале воспринимали происходящее на сцене без применения к себе, так как персонажи были утрированно смешны. Между тем замысел Гоголя был рассчитан как раз на противоположное восприятие: вовлечь зрителя в спектакль, дать почувствовать, что город, обозначенный в комедии, существует не где-то далеко, а в той или иной мере в любом месте России. Гоголь обращается ко всем и каждому: «Чему смеётесь? Над собой смеётесь!».
Беспокоило автора и отсутствие репетиций в костюмах. Так, драматург хотел видеть Щепкина и Рязанского в ролях Бобчинского и Добчинского, опрятными, толстенькими, с прилично приглаженными волосами. На премьере актеры вышли на сцену с взъерошенными волосами, выдернутыми огромными манишками, нескладными, неопрятными. Актер Н.О. Дюр представил Хлестакова традиционным плутом, водевильным шалуном. Лишь городничий в исполнении И.И. Сосницкого понравился Гоголю. Огорчила Гоголя и «немая сцена». Он хотел, чтобы онемевшая мимика окаменевшей группы две-три минуты удерживала внимание публики до закрытия занавеса. Но театр не давал этого времени на «немую сцену».
Растерянный и обиженный, писатель не заметил того, что все передовые люди общества стремились попасть на спектакль по «Ревизору», а издание текста пьесы стало настоящим событием в культурной жизни России. В течение всего XIX в. пьеса не сходила с театральных подмостков.
25 мая 1836 года была представлена постановка пьесы в Малом театре.
В Москве первое представление должно оыло состояться в Большом театре, но под предлогом ремонта спектакль дали на следующий день в Малом, где роль городничего исполнял прославленный русский актер Михаил Семенович Щепкин. Гоголь шутил, что Щепкин в его «Ревизоре» мог бы сыграть хоть десять ролей подряд. Несмотря на отсутствие автора и полное равнодушие дирекции театра к премьерной постановке, спектакль прошёл с огромным успехом. Однако журнал «Молва» охарактеризовал московскую премьеру так: «Пьеса, осыпаемая местами аплодисментами, не возбудила ни слова, ни звука по опущению занавеса в противовес петербургской постановке»
14 апреля 1860 года «Ревизор» был поставлен кружком писателей в Петербурге в пользу «Общества для пособия нуждающимся литераторам и ученым». Эта постановка особо интересна тем, что заняты в ней были не профессиональные актёры, а профессиональные литераторы. Среди них присутствовали Достоевский Федор Михайлович, Николай Алексеевич Некрасов.
Постановки пьесы «Ревизор» в 20-21 веках.
В 1920 году пьеса «Ревизор» была поставлена во МХАТе (постановка К.С.Станиславского). Роль Хлестакова исполнял Михаил Чехов, известный драматический артист, театральный педагог, режиссер, племянник А.П.Чехова. Об этой постановке современники говорили с восторгом. В частности, театровед и драматург А. И, Пиотровский писал:
«Хлестаков Чехова — настоящий художественный подвиг, это одна из тех ролей, которые изменяют весь спектакль, ломают привычное его понимание и сложившиеся традиции. Быть может, в первый раз за все те восемь десятилетий, которые насчитывает сценическая история „Ревизора", — на русской сцене явлен, наконец-то! — тот Хлестаков, о котором писал сам Гоголь...»
В XX веке, в 1926 году, одну из самых ярких и нетрадиционных постановок «Ревизора» на российской сцене предложил известный режиссер- новатор Всеволод Змильевич Мейерхольд. Для спектакля он отобрад актеров, чья внешность максимально соответствовала персонажам пьесы и не требовала грима. Таким образом, он вывел на сцену не просто гоголевские образы, а «людей из жизни». Единственным местом, где Мейерхольд отступил от реалистичности театрального изображения, была «немая» сцена: вместо людей в ней перед публикой предстали не актёры, а их куклы, выполненные в натуральную величину, символизировавшие ужас внутреннего «бесчеловечья» гоголевских персонажей. Куклы образуют «окаменевшую группу» - ироническое воплощение николаевской Руси, с ее Держимордами и «свиными рылами» чиновничества и бюрократизма.
Режиссер поставил перед собой художественную задачу показать мир старой России как кривое зеркало, в котором отражаются самые уродливые его Моменты. Так, например, все сцены с чиновниками, были проведены на затемненной сцене, при свете свечей, отражающемся в лакированной под красное дерево задней перегородке с 15-ю дверьми. Все женские сцены разработаны под ярким светом прожектора, с четко выделенными деталями, разоблачающими безудержный порыв к «цветам удовольствия», который владеет сердцами эгоистичных дам и барышень разложившейся семьи чиновника.
Большой успех имела постановка пьесы «Ревизор» в Малом театре в 1949 году. Роль Хлестакова в ней сыграл Игорь Ильинский. Примечательно, что актеру тогда было уже 48 лет. Через три сезона он передаст эту роль другому исполнителю и сыграет Городничего.
В 1972 году в Ленинградском БДТ(Большой драматический театр) «Ревизор» был представлен в постановке Георгия Александровича Товстоногова.
Роль Хлестакова исполнял Олег Басилашвили, роль городничего - Кирилл Лавров.
26 марта 1972 года состоялась премьера спектакля «Ревизор» в Московском Театре Сатиры в постановке Валентина Плучека. Десять лет спектакль шел с неизменным успехом, не в последнюю очередь благодаря звёздному составу исполнителей, вошёл в золотой фонд советского театра. В 1982 году, к 10-летнему юбилею, спектакль был снят на киноплёнку. Роль Хлестакова — Андрей Миронов, роль городничего — Анатолий Папанов.
Как отмечали специалисты, режиссёр взглянул на хрестоматийную пьесу Гоголя как па современную пьесу, обличающую современное общество.
По словам театрального критика Анатолия Смелянского, для Валентина Плучека обращение к гоголевской комедии стало способом «описания современности», возможностью рассказать об актуальных проблемах своего времени.
Каждый постановщик «Ревизора» искал свои пути для представления пьесы. В 2002году в Театре имени Е. Б. Вахтангова режиссер Римас Туминас представил такой финал спектакля: грохочет гром, разражается ливень, гоголевские чиновники оказываются на плоту, а почтмейстер вынужден догонять их на лодке.
В XXI веке, в 2003 году, новаторским спектаклем по бессмертной гоголевской комедии публику удивил коллектив актеров из Италии под руководством известного режиссера Матиаса Лангхоффа. В исполнении этой труппы «Ревизор» превратился в спектакль о бюрократической машине, коррупции и страхе перед разоблачением. В качестве основных декораций режиссер использовал странную конструкцию, состоящую из немыслимого количества стен, дверей, коридоров, лестниц, закутков и комнаток, некоторые из которых могут вращаться вокруг своей оси. Собрание уездных чиновников XIX в., одетых по моде 60-70-х годов XX в., напоминает сходку итальянской мафии. Купцьгв дворотных костюмах и темных очках разговаривают по мобильным телефонам и выписывают Хлестакову чеки, заливаются спецсигналы эскорта начальственных машин, в зал выходят полицейские с метлами, жена городничего исполняет танец с лентами, живая собачка бегает по сцене, а в финале пьесы появляются две огромные мохнатые крысы... Все эти новшества призваны подчеркнуть современное звучание пьесы, ее очевидную связь с сегодняшней жизнью. Неслучайно на пресс-конференции режиссер и актеры в один голос утверждали, что русская комедия, изображающая уездный городок XIX в., актуальна для нынешней Италии. Ибо в Италии, как и во многих других странах, есть свои Хлестаковы, и городничие, и, разумеется, — страх перед ревизором.