Слайд 1. Главный герой романа «Капитанская дочка» Пётр Гринев поступил на военную службу в 17 лет, причем сразу в чине сержанта. В его представлениях служба в Семеновском полку, куда он был записан с рождения «сливалась с мыслями о свободе, об удовольствиях петербургской жизни» и, как он считал, была «верхом благополучия человеческого».
Действительно, в XVIII веке после ограничения срока военной службы 25 годами у дворян вошло в обычай добиваться занесения своих сыновей в воинский реестр, чтобы зарегистрировать начало мнимой службы задолго до того, как их дети достигли совершеннолетия. Те, например, кто был записан на военную службу в 7 лет, уже в 32 года мог получить отставку и заниматься поместьем. Дворяне сразу по рождении записывали своих сыновей в полки рядовыми, получали для них отпуска «для образования» и к 14-16 годам недоросли получали офицерские звания. Качество офицерского состава резко снизилось. Например, на 3,5 тысячи рядовых в Преображенском полку числилось 6 тысяч унтер-офицеров, из коих реально в строю находилось не более 100.
Даже когда служба в армии для дворян была уже необязательной, дворяне предпочитали получить армейский офицерский чин, а затем перевестись на спокойную и более оплачиваемую гражданскую службу. По их мнению, это добавляло престижа.
Однако, в реальности для героя романа все оказалось иначе. Служба в глухой провинции, Оренбурге, куда отправил его родной отец, перечеркивала все радужные мечты.
Слайд 2. Прибыв в Оренбург, главный герой встречается с генералом, по выговору типичным немцем. «Я увидел мужчину росту высокого, но уже сгорбленного старостию. Длинные волосы его были совсем белы. Старый полинялый мундир напоминал воина времен Анны Иоанновны, а в его речи сильно отзывался немецкий выговор». Иностранцы в командном составе российской армии прижились как опытные специалисты, способные обучить российских офицеров передовым военным технологиям и методам ведения войн. Однако, в отличие от времен Петра I в эпоху правления Екатерины II иностранцы на должностях в армии не получали двойной оклад по сравнению с русскими военными специалистами.
Истории известны множество имен иностранных военных, снискавших славу на полях сражения в составе российской армии. Это и британец Самуил Грейге, герой Чесменского сражения (1770) и морской битвы при Гохланде во время русско-шведской войны (1788); и британец Р.Кроуне, так же отличившийся в морских сражениях; и испанец Хосе ди Рибаса, герой двух русско-турецких войн; и испанский военный инженер Хосе Уррутия, отличившийся при взятии крепости Очаков и многие другие.
Слайд 3. Герой романа попал на службу в Белогорскую крепость. Жизнь в крепости оказалась далека от ожиданий Петра Гринёва – простая деревенская жизнь, без столичных развлечений и светских балов. «Передо мною простиралась печальная степь. Наискось стояло несколько избушек; по улице бродило несколько куриц. Старуха, стоя на крыльце с корытом, кликала свиней, которые отвечали ей дружелюбным хрюканьем. И вот в какой стороне осужден я был проводить мою молодость!»
Служба в крепостном гарнизоне оказалась на первый взгляд несложной и даже приятной. «В богоспасаемой крепости не было ни смотров, ни учений, ни караулов. Комендант по собственной охоте учил иногда своих солдат; но еще не мог добиться, чтобы все они знали, которая сторона правая, которая левая, хотя многие из них, дабы в том не ошибиться, перед каждым оборотом клали на себя знамение креста».
Слайд 4. Неотъемлемой частью жизни дворянства, в том числе служивого, были дуэли. В романе «Капитанская дочка» тоже не обошлось без дуэли. Несмотря на то, что дуэли всегда были запрещены, при Екатерине II они становятся все более популярным способом выяснения отношений. В 1787 году Екатерина Великая, встревоженная происходящим, выпустила «Манифест о поединках». В нем дуэли назывались «чужестранным насаждением»; участникам дуэли, окончившейся бескровно, устанавливался в качестве меры наказания денежный штраф (не исключая секундантов), а обидчику, «яко нарушителю мира и спокойствия», — пожизненная ссылка в Сибирь. За раны и убийство на дуэли назначалось как за совершение аналогичного уголовного преступления.
Но ничего не помогало. Первая половина XIX века стала пиковым периодом для русской дуэли. При этом в Европе, где данная традиция пошла на спад, русскую дуэль называли «варварством» и «узаконенной формой убийства». Дело в том, что если в Европе период «дуэльной лихорадки» был связан с боями на холодном оружии, то в России предпочтение отдавалось огнестрельному, которое приводило к тяжким исходам в разы чаще.
Слайд 5. Примечательно в романе описана осада Белогорской крепости войсками Пугачёва.
«Ну, ребята, — сказал комендант, — теперь отворяй ворота, бей в барабан. Ребята! вперед, на вылазку, за мною!» Комендант, Иван Игнатьич и я мигом очутились за крепостным валом; но обробелый гарнизон не тронулся. «Что ж вы, детушки, стоите? — закричал Иван Кузмич. — Умирать так умирать: дело служивое!» В эту минуту мятежники набежали на нас и ворвались в крепость. Барабан умолк; гарнизон бросил ружья; меня сшибли было с ног, но я встал и вместе с мятежниками вошел в крепость. Комендант, раненный в голову, стоял в кучке злодеев, которые требовали от него ключей. Я бросился было к нему на помощь: несколько дюжих казаков схватили меня и связали кушаками, приговаривая: «Вот ужо вам будет, государевым ослушникам!» Нас потащили по улицам; жители выходили из домов с хлебом и солью. Раздавался колокольный звон. Вдруг закричали в толпе, что государь на площади ожидает пленных и принимает присягу. Народ повалил на площадь; нас погнали туда же».
Этот отрывок ясно показывает настроения не только среди простых обывателей крепости, которые моментально признали власть Емельяна Пугачёва, но и нежелание, а может быть и неспособность гарнизона защищать крепость.