А. Пушкин много внимания уделил теме поэта и поэзии в своем творчестве. Стихотворениями «Пророк», «Поэту», «Поэт», «Я памятник себе воздвиг…» автор пытался донести до читателя, что быть поэтом – особый дар.
Мы знаем, что Пушкин написал стихотворение «Я памятник себе воздвиг…» по мотивам произведений «Памятник» Горация и Державина. Облик новой культуры эпохи 19 века сложился благодаря Пушкину. Он смело писал об окружающей действительности, о человеческих пороках, призывал к милосердию и любви. Пушкин призывает Музу быть послушной только «Божьему велению», имея в виду свободу и независимость поэтического слова.
Стихотворения Пушкина и Державина в целом огромного различия не имеют. Тема и идея здесь одни – поэты верят в силу и бессмертие своего творчества. Подражая Горацию, поэты внесли индивидуальность в свои произведения.
Как уже было сказано, Пушкин в своем стихотворении откровенно цитирует всем известный тогда текст «Памятника» Державина.
У Державина стихотворение начинается словами: «Я памятник себе воздвиг чудесный, вечный». Пушкин демонстративно начинает свое стихотворение: «Я памятник себе воздвиг нерукотворный».
Вторая строфа у Державина начинается словами: «Так! — весь я не умру», — у Пушкина: «Нет, весь я не умру».
Начало третьей строфы у Державина: «Слух про́йдет обо мне», — у Пушкина в рукописи было также: «Слух пройдет обо мне», а затем он переставил те же слова: «Слух обо мне пройдет».
Таким образом, совершенно ясно, что Пушкин все время подчеркивает непосредственную связь, прямую зависимость своего стихотворения от Державина. Читая эти стихи, мы должны их воспринимать на фоне державинского стихотворения, все время сопоставляя их, фиксируя свое внимание на отступлениях Пушкина от его предшественника. Тем самым эти отличия, эти пушкинские замены державинского текста по замыслу поэта особенно выделяются, приобретают особую значительность...
По одному из толкований, в первом четверостишии говорится вовсе не о политических вопросах («восславил свободу» — писал революционные стихи; «милость к падшим призывал» — добивался освобождения декабристов), а о вопросах эстетических и моральных. «Призывал милость к падшим» — значит «призывал смотреть на людей без злобы, на падших — с милосердием, на несчастных — с состраданием».
«Свобода» в стихотворении Пушкина обозначает будто бы не столько политическую свободу, сколько главным образом «полноту наслаждения, доставляемого искусством», «проявление высокой духовной раскованности, внутренней человеческой свободы»; «...высокая свобода, приходящая в моменты творчества и созерцания искусства — та свобода, когда человек как будто все может, когда перед его внутренним взором открывается целый мир, когда он властен быть свободным даже в том унижении, которому подвергает его «жестокий век»...».
По другому толкованию, Пушкин в четвертой строфе «Памятника» высказывает не собственное мнение о ценности своей поэзии, о ее праве на любовь народа в будущем, а понимание этой поэзии «народом», «толпой», понимание заведомо неверное, прямо противоречащее взглядам самого Пушкина на цели поэзии вообще и на его собственное творчество в частности. Вот чему, указывают приверженцы такого толкования, вслед за этой строфой идет последняя, где поэт увещевает свою музу не страшиться обиды, равнодушно относиться и к хвале и к клевете и не оспаривать глупцов, не понимающих настоящего смысла его поэзии.
Пушкин, вслед за Державиным, тоже упоминает три стороны своей поэзии, дающей ему право на бессмертие. Но, в отличие от Державина, он вторую и третью темы соединяет в одну — политическую. Стих: «Что в мой жестокий век восславил я свободу» — никак нельзя объяснить как «полноту наслаждения, доставленного искусством» (при чем тут «свобода»?), как «проявление высокой духовной раскованности»... А у какого гениального поэта нет такой «раскованности» в процессе творчества? И где, в каких произведениях Пушкин «восславлял» духовную раскованность своего творчества? И, наконец, как понимать первый, беловой вариант этого стиха в «Памятнике»: «Что вслед Радищеву восславил я свободу»? Тут возможным были бы два варианта: или Пушкин имел в виду не «Вольность» Радищева, а какое-то другое его произведение, или Пушкин и здесь (как и в первом стихе) решительно отказался от своего прежнего варианта и четкую политическую тему заменил крайне неопределенной метафорой: «свобода» — в значении состояния человека, когда он как будто все может, когда перед его внутренним взором открывается целый мир?.. При чем тут «свобода»? И где Пушкин «восславлял» это чувство, употребляя слово «свобода»? Да и сам Пушкин не дал нам в этом стихе никаких оснований придавать слову «свобода» не политическое, а какое-то отвлеченно-метафорическое значение..